Для того, чтоб приехать во двор на следующий день, мне пришлось потратить кучу нервов. Терзали мысли: «А что мне теперь делать?», «А как себя с ним вести?» и куча подобного бреда, роем носящегося в голове, и не дающего свободно дышать. Но это было приятно-нервное состояние. Санёк позвонил, тоже немного смущенный. Все, что произошло вчера, сейчас казалось приятным сном, и нужно было привыкнуть к тому, что сон плавно переместился в реальность. Впрочем уже к концу вечера мне казалось, что так было всегда... Словно все время нашего с Саньком знакомства, между нами была эта нежность, а то что было до - другая жизнь, непонятная и бесполезная. Да и сам Клёпкин за один вечер открылся для меня с другой стороны. Это был он… все в тех же тяжелых ботинках, с длинными волосами, прикрытыми капюшоном, он… с шипом в нижней губе, но уже совсем другой, было сложно поверить, что он может быть таким нежным, заботливым… и это отражалось даже не в словах и не в действиях. Непонятно. Как будто я чувствовала это сердцем или душой. Так же прошел второй день и возвращаясь вечером домой я была погружена в странные печальные мысли, а на глаза наворачивались слезы. От каждодневных провожаний до дома я отказалась. Он провожал меня только до перекрестка, где я пересаживалась на автобус. Ну видимо у меня слишком занижена самооценка и я считаю, что недостойна того, чтобы каждый день человек тратил на меня столько времени. Да и потом я переживала за то, как он доберется обратно, район то у нас неспокойный. Впрочем за себя я совершенно не переживала... я шла по родным улицам, словно разговаривая с ними...я знала что со мной ничего не случится, впитывала витающее в воздухе спокойствие, растворенное во темноте надвигающейся ночи. А плакала от того, что по-прежнему чувствовала себя одинокой в душе. Не знаю почему. Возможно потому, что не могла полностью открыться, а изнутри все скребется и требует внимания. Однако это только вопрос времени, а свою больную душу готова была отдать без остатка... и в то же время я была так счастлива...даже если бы мы с ним встречались всего неделю, то за все долгое и бесполезно прожитое мною время эта неделя была бы самой лучшей.