В августе у меня были еще длинные, почти до самой талии, двухцветные волосы. Сколько я не пыталась выровнять цвет и вновь уйти к своему натуральному оттенку, буквально через неделю краска смывалась и обнажала едкую ржавчину на концах. Перед работой я обычно заплетала косу, чтобы волосы не мешали, не лезли в глаза и не попадали покупателю в корзину.
Почти весь август я ходила в Лаш, как на каторгу. Первые восторги очень быстро улеглись, реальность не оправдала ожиданий, и я, к своему разочарованию, все еще до дрожи боялась людей и удручающе плохо консультировала. Тихо, монотонно, неуверенно, сковываясь и сжимаясь внутри.
Ольга ушла в отпуск и я была предоставлена сама себе. Девочки объяснили основные моменты и каждое утро давали небольшие задания, но все это выглядело чисто символически, поэтому в основном мою деятельность никто не контролировал. Общение, к слову, тоже не особо складывалось, отношения были натянутыми и все наше взаимодействие сводилось по большей части к рабочим моментам. Меня считали очень странной и часто обсуждали за спиной, хотя открытого негатива в мою сторону не было. Выходные стали настоящей отдушиной и я любила ездить на дачу, впервые самостоятельно добираясь туда на электричке, получая от этого непередаваемое удовольствие. Свежий воздух, тишина, спокойствие бодрили и придавали сил.
На работу я просыпалась рано, чтобы собраться без спешки, нормально позавтракать и принять получасовой горячий душ, без которого по утрам не чувствую себя человеком. Но иногда ранние подъемы служили единственной цели - поиграть в компьютер. Вышли "Бригморские ведьмы" и все мои мысли были только об этом. На работу я ходила пешком. Почти каждый раз мне нестерпимо хотелось свернуть куда-нибудь в противоположную сторону, сбежать, прогуляться, побыть наедине с собой и своими мыслями, но работу не прогуляешь как институт. Приходилось брать себя в руки и тащить буквально за шкирку.
читать дальше
Когда вернулась Ольга стало только хуже. Она была разочарована и недовольна абсолютно всем. Моим тихим голосом, монотонностью речи, осанкой, общей подачей себя и товара. Со словами: "Ничего, Дарья, сделаем из тебя человека, и не таких еще исправляли!" - она взялась за мое обучение. Выдала несколько тренингов по технике продаж и истории компании, хлопала по спине, когда я сутулилась, заставляла говорить громко, делать смысловые паузы и акценты на определенных словах, чтобы речь звучала эмоционально и выразительно, не давая покупателю скучать. Она одергивала меня, когда я "зависала" с отсутствующим лицом и переставала улыбаться, контролировала каждую мою консультацию, безмолвным призраком возникая за спиной, отчего, поначалу, я нервничала и еще больше сбивалась.
Одновременно со мной в магазин устроилась еще одна новенькая девочка, Маша, и сперва я понадеялась, что нам вместе предстоит преодолевать все тяготы обучения, но мы сразу не поладили. Она демонстративно не поздоровалась со мной в первый день, потом как бы невзначай шлепнула мокрой тряпкой по заднице, а кроме того, в свободное время, обожала говорить о себе, восхвалять себя, хвастаться не только шмотками и мужем, но количеством прочитанных книг по социологии, психологии и юриспруденции. Уже на второй день она беззаботно болтала с девочками так, словно проработала здесь как минимум пару месяцев. Консультация у нее была просто безупречной, как говорила Ольга, хотя я лично постоянно слышала различные изъяны. Потом выяснилось, что год назад Маша уже работала в Лаш, правда не здесь, а на Арбате и единственное, что ей нужно - это вспомнить немного составы. Как назло большинство смен я работала с ней.
Примерно раз в неделю Ольга подводила нас к полке или столу с определенным видом средств, рассказывала все, что о них знает в плане свойств и компонентов, а так же немного об истории сознания и как именно их нужно продавать. После чего строго спрашивала по тем разделам, которые мы проходили в прошлый раз. Помимо этого необходимо было завести специальную тетрадь, куда будут вклеиваться аннотации по разделами и дополнительно вручную переписываться составы для лучшего запоминания.
Большую часть времени на работе я по-прежнему переливала пену. Это входило в мои прямые обязанности помимо консультаций и уборки зала. Иногда, когда число покупателей и простых зевак стремилось к нулю, я развлекала себя тем, что мысленно, кирпичик за кирпичиком возводила перегораживающую вход в магазин стену, до тех пор, пока она не начинала возвышаться до самого потолка. Иногда я настолько увлекалась, что начинало казаться, будто яркий свет ламп отражается от этой стены из красного кирпича, становясь более теплым и насыщенным.
Когда покупатели останавливались напротив моего сооружения, скользящим взглядом осматривая содержимое магазина, но в итоге все же проходили мимо, я ликовала. Вскоре воображение пошло еще дальше и я пускала по витрине с обеих сторон густой сизый дым, полностью скрывающий магазин от посторонних взглядов, а на стене с внешней стороны рисовала светящийся отпугивающий людей знак. Иногда кто-нибудь заходил и приходилось начинать все сначала.
Не то чтобы мне настолько сильно не хотелось работать, однако, я очень быстро поняла, что постоянное общение с людьми, необходимость грубо впаривать, а оттого почти постоянно направленный в мою сторону негатив очень быстро выматывают. Такое эмоциональное напряжение приводило к усталости более сильной, чем от работы связанной, например, с физическим или умственным трудом. Мне сложно было найти подход к покупателям, по большей части я была для них не более чем назойливой мухой или прислугой.
Зато, с воображаемыми покупателями все было в полном порядке. Однажды я задумалась и продала гномьему отряду во главе с Торином Дубощитом целый набор бомбочек для ванны, вооружившись которыми они намеревались победить дракона и вернуть Эребор... Заглядывали иногда и ассасины Дауда, которым я дарила что-нибудь памятное за особо жестокое убийство Маши (так она меня бесила), а порой и сам Дауд не гнушался выбрать новый гель для душа.
Помимо всего прочего, у меня появился новый предмет воздыхания - Глеб Самойлов из Агаты. Последние полтора месяца я упарывалась по их музыке, до дыр заслушав любимые еще со школьных времен песни и открыв для себя парочку новых. Ласково называя возлюбленного Глебушкой, я денно и нощно фантазировала, как однажды он случайно зайдет в Лаш и выносила Кате мозг, пытаясь убедить ее в том, что вероятность этого крайне высока.
Подруга в шутку хвалила меня за большой шаг вперед в работе над собой, ведь с полностью выдуманных, нарисованных, нигде и никогда не существовавших персонажей я перешла сперва на пусть и очень далеких, но реальных людей, а теперь и вовсе на живущих под боком. Это верный путь к выздоровлению.